Ванька вспомнил, что в лесу этом да и вообще в их стороне волков много, и страшно струсил при этой мысли: сначала он все Богородицу читал, а потом стал гагайкать на весь лес, да как будто бы человек десять кричали, и в то же время что есть духу гнал лошадь, и таким точно способом доехал до самой усадьбы; но тут сообразил, что Петр, пожалуй, увидит, что лошадь очень потна, — сам сейчас разложил ее и,
поставив в конюшню, пошел к барину.
Въехав на задний двор, где находились избы для помещения ратников и ворота на который никогда, и даже ночью, не затворялись и никем не оберегались, он разнуздал коня, поводил его,
поставил в конюшню и уже хотел идти уснуть несколько часов перед тем, как идти с докладом об исполненном поручении к Григорию Лукьяновичу, уже тоже спавшему, по его предположению, так как был уже первый час ночи, как вдруг легкий скрип по снегу чьих-то шагов на соседнем, главном дворе, отделенном от заднего тонким невысоким забором, привлек его внимание.
Неточные совпадения
В конюшню плут преступника
Привел, перед крестьянином
Поставил штоф вина:
«Пей да кричи: помилуйте!
Он почти постоянно, если можно так выразиться, экзаменовал Малек-Аделя; уезжал на нем куда-нибудь подальше
в поле и
ставил его на пробу; или уходил украдкой
в конюшню, запирал за собою дверь и, ставши перед самой головой коня, заглядывал ему
в глаза, спрашивал шепотом: «Ты ли это?
— Разумеется. Ты у тетеньки
в гостях и, стало быть, должен вести себя прилично. Не след тебе по
конюшням бегать. Сидел бы с нами или
в саду бы погулял — ничего бы и не было. И вперед этого никогда не делай. Тетенька слишком добра, а я на ее месте
поставила бы тебя на коленки, и дело с концом. И я бы не заступилась, а сказала бы: за дело!
— Экипаж на житный двор, а лошадей
в конюшню! Тройку рабочих пусть выведут пока из стойл и
поставят под сараем, к решетке. Они смирны, им ничего не сделается. А мы пойдемте
в комнаты, — обратилась она к ожидавшим ее девушкам и, взяв за руки Лизу и Женни, повела их на крыльцо. — Ах, и забыла совсем! — сказала игуменья, остановясь на верхней ступеньке. — Никитушка! винца ведь не пьешь, кажется?
Машины Хлынову делает, флаки красит, фонтаны
в саду проводит, цветные фонари клеит; лебедя ему сделал на лодке на косу, совсем как живой; часы над
конюшней на башне
поставил с музыкой.
В десятники его
ставили, он было всех баб перебил;
в конюшни определили, так как это
в кавалерии соответственнее, он под лошадь попал, только, слава богу, под смирную: она так над ним всю ночь не двинулась и простояла; тогда его от этой опасности
в огуменные старосты назначили, но тут он сделал княгине страшные убытки: весь скирдник, на многие тысячи хлеба, трубкой сжег.
Они давно уже не терпели друг друга, но теперь, как три дня тому назад
в ту же
конюшню поставили грациозную вороную кобылу, — чего обыкновенно не делается и что произошло лишь от недостатка мест при беговой спешке, — то у них не проходило дня без нескольких крупных ссор.
— Это для вас, Владимир Иванович, — сказал Матаня, разорвав конверт. — Программа из
конюшни.
Поставьте за меня, пожалуйста, один билет
в двойном на Зенита. Я вам во вторник отдам.
Низенькие домики часто видели проходящего мимо ловкого, статного офицера с султаном на голове, шедшего к товарищу поговорить о производстве, об отличнейшем табаке, а иногда
поставить на карточку дрожки, которые можно было назвать полковыми, потому что они, не выходя из полку, успевали обходить всех: сегодня катался
в них майор, завтра они появлялись
в поручиковой
конюшне, а чрез неделю, смотри, опять майорский денщик подмазывал их салом.
— Лошадку-то я
поставил к тебе на
конюшню, Степапушка. Переночую у тебя, а только что поднимется солнышко, поеду
в монастырь.
Приехал к Кисловым Пахом и, не входя
в дом, отпряг лошадку,
поставил ее
в конюшню, задал корму, втащил таратайку
в сарай и только тогда пошел
в горницы. Вообще он распоряжался у Кисловых, как у себя дома. И Степана Алексеича и Катеньку нашел он
в спальне у больной и вошел туда без доклада. Все обрадовались, сама больная издала какие-то радостные звуки, весело поглядывая на гостя.
В летнюю пору после обеда садился, бывало, он
в кресла подремать маленько. Кресла
ставили на балконе, задние ножки
в комнате, а передние на балконе, так на пороге и дремлет. И тогда по всему Заборью и на Волге на всех судах никто пикнуть не смей, не то на
конюшню. Флаг над домом особый выкидывали, знали бы все, что князь Алексей Юрьич почивать изволит.
«Завтра же его прогоню… Впрочем, нет… не прогоню… Его прогонишь, а он на другое место — и ничего себе, словно и не виноват… Его бы наказать, чтоб всю жизнь помнил… Выпороть бы, как прежде… Разложить бы
в конюшне и этак…
в десять рук, семо и овамо… Ты его порешь, а он просит и молит, а ты стоишь около и только руки потираешь: „Так его! шибче! шибче!“ Ее около
поставить и смотреть, как у ней на лице: — Ну, что, матушка? Ааа… то-то!»